Об этой истории, таинственной и крайне интересной, задумываюсь давно. Во-первых, с того времени, как прочла эту юмористическую задачку.
У Богуслава Радзивилла 164 любовницы, а у Тугай-бея на 36 любовниц больше. Жен же у Тугай-бея в десять раз меньше, чем любовниц. А у Хмельницкого только одна жена, да и ту Чаплинский украл. Вопросы: Во сколько раз у Хмельницкого меньше жен, чем у Тугай-бея, и есть ли на свете справедливость?)))
Смешно, да. Но дело в том, что как раз у Хмельницкого не одна жена была, а целых три. И, что самое интересное, на момент ссоры с Чаплинским он вообще женат не был.
Во-вторых, со времен чтения романа Г. Сенкевича "Пан Володыевский", где, в числе прочего, есть такой момент:
"— А слыхал ли ты, Халим, о Хмельницком?
— Слыхал, я у Тугай-бея служил, а он с Хмельницким войной на ляхов хаживал, замки рушил, добычу брал…
— А знаешь ли ты, что Хмельницкий у Чаплинского жену похитил и себе в жены взял и детей с нею прижил? И что же? Была война, и никакое войско, ни гетманское, ни королевское, ни Речи Посполитой не сумело ее у него отнять. "
Вот тут я и заинтересовалась, кто же все-таки у кого похитил жену и убил сына. Да был ли тот сын вообще? И была ли жена? Оказывается, была.
Трагическая судьба Геленки так меня взволновала, что не порассуждать о ней я просто не могу. Википедия по этому вопросу дает мало информации:
"Гелена (Елена, Мотрона) Чаплинская (польск. Helena Czaplińska, ? — † 1651) — шляхтичка, вторая жена Данилы Чаплинского и вторая жена Богдана Хмельницкого....Сведения о жизни Гелены часто противоречивы. Все источники единодушны, в том, что Гелена была шляхетского происхождения, рано осиротела и была взята в семью Хмельницких в качестве няньки для детей Богдана Хмельницкого от его первой жены Анны Сомко (Сомкивны).
В народе Гелену прозвали «ляшкой», вероятно, потому что ее отец происходил из Речи Посполитой. Оставшись сиротой, девушка нашла убежище в доме Хмельницких, где занималась хозяйством, помогая болевшей жене Богдана.
Историк Костомаров приводит сведения, что Гелена была кумой[1] (крестной одного из детей) Богдана Хмельницкого. Если кумовство Хмельницкого и Гелены действительно имело место, то это обстоятельство говорит о том, что на момент крещения детей Хмельницкого Гелена была православной.
Весной 1647 года чигиринский подстароста Данило Чаплинский, враг Хмельницкого, произвел в отсутствие Хмельницкого наезд на его хутор Суботов, избил до полусмерти его сына, и увёз Гелену, с которой повенчался по католическому обряду.... Согласно Летописи Грабянки власть отклонила судебную жалобу Хмельницького, а его самого Чаплинский поместил в тюрьму по подозрению в подготовке козацкого бунта. Только благодаря заступничеству Гелены, Богдан был временно отпущен на волю и воспользовался этим для побега на Сечь.[2] Такие же сведения про спасение Хмельницкого из заключения благодаря заступничеству Гелены Чаплинской содержатся в Летописи Самойла Величко. Автор приписывает Хмельницкому такие комплименты в её адрес:
И если бы не помогла своим участием и просьбой Чаплинская, эта рассудительная невинных людей жалобница — Есфирь, то не знаю, чтобы случилось от вражеского навета Чаплинского с моею головою потом?[3].
После смерти первой жены Богдана Хмельницкого, Хмельницкий и Гелена жили необвенчанными. В первой половине 1649 года, в Переяславе Гелена и Зиновий-Богдан Хмельницкий повенчались. Гелена стала второй женой гетмана Войска Запорожского. На брак дал специальное разрешение иерусалимский патриарх Паисий. Участие патриарха было необходимо по нескольким вероятным причианам: Гелена была католичкой, ее первый муж Данило Чаплинский был жив и Гелена была обвенчана с ним по римскому католическому обряду. Неизвестно также получила ли Чаплинская развод....
Наиболее подробное описание исторического скандала оставил Иосиф Ролле, чей очерк под псевдонимом доктор Антоний опубликовал в 1894 году журнал «Киевская старина». Жена Хмельницкого болела и нуждалась в помощнице. По версии Ролле, Гелена сумела занять место и в сердце ее мужа. «Но законная супруга была жива, — пишет Ролле, — приходилось ждать, и Богдан выжидал терпеливо, утешаясь надеждой на более или менее быструю развязку». Чаплинский был уже вдовцом, выдавшим замуж дочь, и сам не имел никаких препятствий к вступлению в законный брак и продлению своего рода еще и по мужской линии. Перспектива ждать, пока умрет жена Богдана, не нравилась Гелене — она приняла предложение подстаросты. Разъяренный Хмельницкий вызвал соперника на поединок, но сам едва спасся от устроенной тем засады. Обратился к молодому Александру Конецпольскому — напрасно. Подал иск в суд — ему отказали. Богдан поехал в Варшаву. Вслед за ним поехал Чаплинский. Оба предстали перед сенаторами, как перед судьями. В списке обид уведенная девушка занимала значительное место. Её Хмельницкий даже называл своей женой. А Чаплинский это опровергал: «Он силой держал ее у себя, потому-то она так поспешно и ушла от него, а поскольку пришлась мне по сердцу, то я женился на ней. Никто не принудит меня отказаться от нее, а хоть бы и так, то она сама не согласится и ни за что не вернется к Хмельницкому». Присутствующие сенаторы стали потешаться: «Стоит ли, пан сотник, жалеть о такой особе! Свет клином не сошелся! Поищи другую, а эта пусть остается при том, что ей так понравился».
Вернувшиеся из Варшавы соперники продолжали вражду. Чаплинский подговорил простого казака Романа Песту обвинить Хмельницкого в предательстве. В ответ Богдан жаловался коронному гетману Николаю Потоцкому: «Невесть откуда взялся разрушитель спокойной жизни моей, Чаплинский, литовский зайда, польский пьяница, злодей и грабитель украинский, подстароста Чигиринский, который, распоряжаясь восемь лет в Чигирине угодьями своего пана польского, коронного хорунжего, лживыми поклепами и доносами вконец сгубил многих наших братьев и присвоил их собственность; и, конечно же, не пан хорунжий коронный, а слуга его, брехун, предатель и пьяница Чаплинский владеет Чигиринщиной». Зять подстаросты публично обещал убить Хмельницкого, время от времени его арестовывали и выпускали под поручительство — ни до, ни после Чигирин не ведал подобного скандала. Иногда за Богдана вступалась сама Гелена, что он впоследствии с благодарностью отмечал в одном из писем: «Если бы не эта добродетельная и жалостливая к невинно страждущим Эсфирь, не миновать бы мне мщения жестокого тирана, ее мужа».
Иосиф Ролле так обрисовывает все случившееся с Геленой:
« Где она пребывала во время кровавой борьбы, что случилось с ее неудачником-мужем — трудно сказать. В мае 1648 года в Чигирине уже не было польского гарнизона, поскольку сюда отправили польских пленных. Сомнительно, чтобы Чаплинский в таких условиях и далее оставался при исполнении должности. По словам Величко, Хмельницкий после битвы при Желтых Водах послал к Чигирину 150 верных и опытных казаков и поручил им задержать Чаплинского. Поручение было выполнено, как положено, и через два дня подстароста предстал перед гетманом, который велел казнить его, а тело в знак презрения закопать далеко за обозом. Впрочем, если это было именно так, то как объяснить настойчивые требования гетмана к Речи Посполитой о выдаче ему того же Чаплинского, которые он выдвигал на протяжении всего последующего года? Не только письменно, но и лично просил Хмельницкий об этом Киселя как комиссара Речи Посполитой; конечно, Кисель отпирался бы, если бы Чаплинский уже был казнен. Между тем Хмельницкому важно было убрать с пути подстаросту хотя бы потому, что тот был женат на женщине, которую гетман взял себе в жены. Не подлежит сомнению, что Чаплинский сумел заблаговременно спрятаться; возможно, он наткнулся при этом на казачий отряд и погиб, а жена его попала в плен и в Чигирине ждала решения своей судьбы...
Хотя Хмельницкий искренне любил Гелену, его окружение, и прежде всего сыновья, хотели избавится от неё. Среди старшины гетманшу называли «ляшкой» и подозревали в связях с бывшим мужем Чаплинским. В мае 1651 года, известный своим вспыльчивым характером Тимош Хмельницкий, во время пребывания отца в походе, казнил ненавистную мачеху, повесив голой на воротах усадьбы. Вот, что сообщал про это 14 июня 1651 года шляхтич Кшыцкий:
« Говорят, Хмельницкий приказал жену свою повесить за то, что выявлено перехваченные письма Чаплинского к ней про то, чтобы она все ценности закопала в землю, а самого Хмельницкого отравила. »
Летописец Величко также сообщает про повешенье Мотроны Тимошем и выделяет «самовольность» его действий.
Прямых доказательств про измену Гелены не существует. Возможно обвинения были сфабрикованы старшинской оппозицией и лично Тимошем. М. Грушевский указывает, что Богдан Хмельницкий перед битвой под Берестечком получил известия от Тимоша про недостаток средств в казацкой казне и поручил ему расследование этого дела. В результате гетьманский сын доказал, что деньги украла его мачеха Мотрона и её тайный любовник, казначей. 20 мая 1651 года Богдану пришло известие, что Тимош казнил их обоих через повешенье.
Эпизод супружеской измены Гелены, как и сама её личность, остаются предметом многих научных и публицистических спекуляций...."
Короче, дело ясное, что дело темное. Ничего толком так и не известно, а женщину, право, жалко. Всех смертных грехов понавесили на нее. Еще спасибо автору вот этой статьи: www.ukrstor.com/ukrstor/buzina-tajnajaistorija-..., который высмеивает хотя бы некоторые абсурдные обвинения в ее адрес.
В книгах "Хмельницкий" И. Ле и "Грех, похожий на любовь" И. Тихоненко, да и во многих других, Геленка-Елена - стопроцентно отрицательная героиня, развратница, шпионка, отравительница и воровка. А вот мне почему-то кажется, что именно тех денег, за кражу которых ее казнили, якобы, она не брала. Более того - что Тимош Хмельницкий, этот "милый мальчик", развлекающийся казнями и поджиганием бород гостей, прекрасно знал об этом, как и то, куда эти деньги девались на самом деле....
Прямо хочется написать о тяжелой судьбе красивой женщины какой-нибудь псевдоисторический рассказ. Возможно, так вскоре и сделаю.
Р.S Еще один интересный момент: информация о Гелене Чаплинской и Елене (Алене) Хмельницкой, приемной дочери Богдана Хмельницкого, главной героини фильма "Клейноды гетмана", часто пересекается. К чему бы это? Геленка тоже с детства воспитывалась в семье Хмельницкого и его первой жены, тоже считалась приемной дочерью. Не идет ли речь об одной и той же девушке? Но Елена Хмельницкая приемного отца своего пережила, и даже замуж впоследствии вышла... Нда... Сколько загадок в этой истории, однако!
И, совсем уж в заключение, просто понравившиеся цитаты из статьи "Конец степной Елены":
"Это потом, уже советские историки назовут все случившееся весной 1б48 года «национально-освободительной войной украинского народа». А поначалу даже Хмельницкий не знал, как оно называется. Ясно только, что получилось большое безобразие. "
"Выкупленный некогда матерью из бусурманского плена Богдан отнюдь не гнушался работорговлей в принципе. Занятие это, когда продавал он сам, гетману явно нравилось."
"Среди авантюристов, болтавшихся по Украине в это время, числился и один подозрительный патриарх-самозванец, приставший к войску Хмельницкого. Не чуждый наклонности творить чудеса «святой человек» отпустил пьяному гетману грехи без исповеди, ибо тот просто физически не мог ворочать языком, благословил и тут же за тысячу злотых и шесть лошадей заочно (!) обвенчал Богдана с Чаплинской. По-видимому, сделка патриарху так понравилась, что уже совершенно бесплатно он дал отпущение грехов еще и Чаплинской, а также «благословение на брак, три самозапальные свечки, молоко Пресвятой девы и миску лимонов». История кажется совершенно невероятной. Но ее подтверждает сам Хмельницкий в письме Киселю."
Каково, а? "Без меня меня женили". Девушку спрашивать, естественно, в голову никому не пришло
И самое классное:
"Хмельницкий был в сложной ситуации. Казнить? Жалко — вроде, не чужой человек. Простить? Всякая сволочь будет лазить в казну — никакой стражи не напасешься. Чего стесняться, если гетман — гуманист...")))))))))))))))